Пакеты из крафт-бумаги – не совсем типичное решение для косметических средств, претендующих на некую эксклюзивность. Проще всего это было бы объяснить заботой об экологии. Но эта повестка, если честно, уже изрядно поднадоела.
Обычная серо-коричневая крафт-бумага практически незаметно идёт с нами по жизни. Сколько пакетов, кульков и свёртков из этой бумаги прошли через наши руки. И сколько радости приносило нам то, что было в неё упаковано. Давайте вспомним.
Предновогодние дни. Продуктовый магазин на углу Остоженки и Гоголевского. На улице смеркается. В окне магазина стоит настоящая живая ёлочка, в сугробах из ваты (куда пожарная охрана смотрела?). На ветвях неярко поблёскивают старенькие ёлочные игрушки. Окно в какой-то сказочный мир. Выносим пакет из той самой бумаги. А внутри – конфеты: «Раковая шейка», «Сказка», «Коровка» и «Гусиные лапки».
Бабушка купила колотый сахар. Разворачиваем кулёк, расстилаем бумагу на столе. Колем сахарную глыбу щипчиками и складываем в сахарницу. На таком же бумажном листе перебираем пшено. Ну не газете же – глаза сломаешь. Зачем колоть сахар и перебирать пшено? Ну как это объяснишь?
К чаю в булочной рядом с Зачатьевским монастырём купили коврижку. Здоровенный ломоть завёрнут в бумагу. Коричневые коржи пахнут патокой. Через много лет оказалось, что знаменитый «Захер» – это наша московская коврижка, залитая венским шоколадом. Вкусно, но очень уж сладко. В нашей варенье чуть покислее.
Последние дни августа. «Детский мир» на Лубянке. Несу огромный бумажный свёрток, перетянутый крест-накрест бумажной же кручёной верёвкой. Новая школьная форма. Красивая.
Отец по дороге с работы зашёл в ГУМ. Открывает пузатый портфель с пряжкой. По квартире распространяется чудесный запах арабики. Той, настоящей. Завтра утром на плите зашкворчит кованная ереванская турка.
Мама принесла из «Диеты» на Автозаводской несколько серо-коричневых пакетиков: молочное желе, ягодное желе и мусс из кураги. А что ещё завернуто в бумагу? Сырное масло! На бутерброд с белым хлебом.
Сивцев Вражек. Ответственное задание. Прачечная на углу Староконюшенного в ведомственном доме светлого кирпича. Шуршащая квитанция: номер, без крахмала, без аромата. Не забыть заказать метки. Бумажные «уши» тугого свёртка ловко заправлены внутрь. Как там: «Девушка, а нельзя ли завернуть в два слоя бумаги? С бумагой в стране напряжёнка!» Хотя нет, там, кажется, химчистка, а не прачечная.
Почти взрослая жизнь. Нужна фотография на паспорт. «Мам, я схожу в фотоателье на площади». «И что там тебе сделают? Кто тебя на этой карточке узнает? Иди в нашу срочную фотографию». Перед самым носом у «Дома-корабля» на Тульской, стремящегося в светлое будущее, притаился явный пережиток прошлого – бревенчатая покосившаяся халабуда. Частный дом и частная фотомастерская. Часок погулять, и вот они – фотографии 5 на 6 в коричневом бумажном конвертике.
Студенческие годы. Поехали за пончиками! Всего одна остановка на метро. Ларёк с пончиками на Таганке. Горячие, с пылу с жару. Чувствуется даже через пакет. Аккуратно, стараясь не испачкаться. Бесполезно. Растаявшая пудра склеивает пальцы.
Смоленский гастроном. Гуляем со стипендии. «Языковой и телячьей по 200 граммов заверните». В соседнем отделе вынесли дощатые лотки с микояновскими котлетами. Берём! Давно их не было. И, как оказалось, больше не будет.
Идём в «Повторного» посмотреть «Сталкер». Потом прогуляться вверх по Тверскому. Зайдём в «Армению». Сыры «Лори» и «Ехегнадзор». Два аккуратных свёртка.
Дочка подрастает. Пишет письмо Деду Морозу и кладёт в коричневый конверт. Какой подарок она хотела на Новый год? Уже не помню…
Обычная серо-коричневая крафт-бумага практически незаметно идёт с нами по жизни. Сколько пакетов, кульков и свёртков из этой бумаги прошли через наши руки. И сколько радости приносило нам то, что было в неё упаковано. Давайте вспомним.
Предновогодние дни. Продуктовый магазин на углу Остоженки и Гоголевского. На улице смеркается. В окне магазина стоит настоящая живая ёлочка, в сугробах из ваты (куда пожарная охрана смотрела?). На ветвях неярко поблёскивают старенькие ёлочные игрушки. Окно в какой-то сказочный мир. Выносим пакет из той самой бумаги. А внутри – конфеты: «Раковая шейка», «Сказка», «Коровка» и «Гусиные лапки».
Бабушка купила колотый сахар. Разворачиваем кулёк, расстилаем бумагу на столе. Колем сахарную глыбу щипчиками и складываем в сахарницу. На таком же бумажном листе перебираем пшено. Ну не газете же – глаза сломаешь. Зачем колоть сахар и перебирать пшено? Ну как это объяснишь?
К чаю в булочной рядом с Зачатьевским монастырём купили коврижку. Здоровенный ломоть завёрнут в бумагу. Коричневые коржи пахнут патокой. Через много лет оказалось, что знаменитый «Захер» – это наша московская коврижка, залитая венским шоколадом. Вкусно, но очень уж сладко. В нашей варенье чуть покислее.
Последние дни августа. «Детский мир» на Лубянке. Несу огромный бумажный свёрток, перетянутый крест-накрест бумажной же кручёной верёвкой. Новая школьная форма. Красивая.
Отец по дороге с работы зашёл в ГУМ. Открывает пузатый портфель с пряжкой. По квартире распространяется чудесный запах арабики. Той, настоящей. Завтра утром на плите зашкворчит кованная ереванская турка.
Мама принесла из «Диеты» на Автозаводской несколько серо-коричневых пакетиков: молочное желе, ягодное желе и мусс из кураги. А что ещё завернуто в бумагу? Сырное масло! На бутерброд с белым хлебом.
Сивцев Вражек. Ответственное задание. Прачечная на углу Староконюшенного в ведомственном доме светлого кирпича. Шуршащая квитанция: номер, без крахмала, без аромата. Не забыть заказать метки. Бумажные «уши» тугого свёртка ловко заправлены внутрь. Как там: «Девушка, а нельзя ли завернуть в два слоя бумаги? С бумагой в стране напряжёнка!» Хотя нет, там, кажется, химчистка, а не прачечная.
Почти взрослая жизнь. Нужна фотография на паспорт. «Мам, я схожу в фотоателье на площади». «И что там тебе сделают? Кто тебя на этой карточке узнает? Иди в нашу срочную фотографию». Перед самым носом у «Дома-корабля» на Тульской, стремящегося в светлое будущее, притаился явный пережиток прошлого – бревенчатая покосившаяся халабуда. Частный дом и частная фотомастерская. Часок погулять, и вот они – фотографии 5 на 6 в коричневом бумажном конвертике.
Студенческие годы. Поехали за пончиками! Всего одна остановка на метро. Ларёк с пончиками на Таганке. Горячие, с пылу с жару. Чувствуется даже через пакет. Аккуратно, стараясь не испачкаться. Бесполезно. Растаявшая пудра склеивает пальцы.
Смоленский гастроном. Гуляем со стипендии. «Языковой и телячьей по 200 граммов заверните». В соседнем отделе вынесли дощатые лотки с микояновскими котлетами. Берём! Давно их не было. И, как оказалось, больше не будет.
Идём в «Повторного» посмотреть «Сталкер». Потом прогуляться вверх по Тверскому. Зайдём в «Армению». Сыры «Лори» и «Ехегнадзор». Два аккуратных свёртка.
Дочка подрастает. Пишет письмо Деду Морозу и кладёт в коричневый конверт. Какой подарок она хотела на Новый год? Уже не помню…
